Культура Руси

Ранние клады древней Руси

Фрагменты шёлковых тканей и бляшки от одежды. Клад Михайловского Златоверхого монастыря. Найден в 1903 г. Киев. XII - начало XIII в.

Фрагменты шёлковых тканей и бляшки от одежды. Клад Михайловского Златоверхого монастыря. Найден в 1903 г. Киев. XII - начало XIII в.

По набору украшений ранние клады (VIII — начало XI в.) заметно отличаются от более поздних. В них встреча­ется множество дротовых (кованных из металлического прута) шейных гривен и браслетов, часто по нескольку штук в одном месте. Среди укрытых сокровищ второй половины X в. обычны подвески и лунницы (подвески в виде месяца рогами вниз), украшенные тончайшей зернью (мельчай­шие металлические шарики), а также монеты, преимущест­венно восточные дирхемы. Ранние клады содержат вещи разных этнических групп. Среди них есть изделия, создан­ные финно-угорскими племенами; предметы салтовского круга, представлявшие хазарскую культуру; украшения, напоминающие славяно — аварские древности Подунавья. В черниговском кладе Елецкого монастыря XI в. найден прекрасный поясной набор венгерского круга памятни­ков. Эта этническая пестрота вполне объяснима, поскольку население южных областей Восточной Европы в VIII—XI вв. быстро менялось, и власть над этими землями переходила из одних рук в другие.

Ранних кладов найдено сравнительно немного, а две трети всех зарытых сокровищ относится к концу XI — первой полови­не XIII в. Они более цельные в этническом плане, хотя и туда попадали «заморские» предметы. Так, скандинавские крес­товидные подвески XI в. долгое время сохранялись наряду с иными семейными ценностями в одном из киевских домов и в конце концов оказались в кладе XII — начала XIII в. (Михайловский Златоверхий монастырь, 1903 г.).

В ту эпоху появились совершенно новые типы украшений: диа­демы, парадные цепи, колты (подвески к женскому голов­ному убору) и их крепления — рясна, чудесные ожерелья, бармы (княжеские или боярские оплечья), браслеты- наручи, перстни, богатые книжные оклады и многое другое. Вся эта роскошь возникла почти внезапно, хотя в приёмах изготовления подобных ювелирных изделий прослеживались и старые традиции. Зернью, например, были украшены предметы из ранних кладов, но особенно полюбили эту тех­нику мастера XI—XIII вв., напаивавшие обильные металли­ческие шарики на височные кольца, колты и цепи. С другой стороны, развивались совсем новые приёмы изготовления и декорирования украшений (перегородчатая эмаль, чернь, золочение, скань, гравировка), стали применяться драго­ценные камни и жемчуг.

Появление украшений, выполненных в сложнейшей технике, связано с совершенствованием городского ремесла, прежде всего в Киеве; именно там археологи открыли остатки вели­кокняжеских мастерских по изготовлению ювелирных изделий. Однако Киев — далеко не единственный центр, где зарождались новшества ювелирного искусства. Велико­лепные украшения изготовлялись в Чернигове, Владимире, Старой Рязани, Твери, прославившихся своими художественными школами. Освоив лучшие навыки киевских мас­теров, местные умельцы вносили свой вклад в развитие золотого и серебряного дела и создавали своеобразные, не похожие на столичные произведения.

Деталь серебряного суздальского оплечья. Бывшая Владимирская губерния, с. Исады.

Деталь серебряного суздальского оплечья. Бывшая Владимирская губерния, с. Исады.

Нельзя недооценивать роль Византии, от которой Древняя Русь восприняла не только христианство, но и художественные традиции. Новая религия дала дополнительный толчок раз­витию всех существовавших ранее культурных достижений и повлияла на сложение иных, но также самобытных твор­ческих направлений. Отныне в разных городах Руси (Киев, Чернигов, Владимир, Старая Рязань и др.) в клады стало попадать множество украшений — золотых колтов, диадем, медальонов от барм — с изображениями христианских святых, Богоматери или процветших крестов (с побегами, сим­волизирующими вечную жизнь, но и древо жизни тоже). Подобный образ Богоматери выгравирован на медальонах из кладов Владимира (1837 г.) и Старой Рязани (1950 г.), а суздальское оплечье и подвески из того же Владимирс­кого клада украшены процветшими крестами. На неко­торых предметах изображены русские юные мученики: на суздальском оплечье — Борис или Глеб, а на золотых колтах из Владимирского клада (1896 г.) — святые Георгий или Димитрий, пат­роны (небесные покровители) владимиро — суздальских князей. Нередко попадались и нательные кресты. Например, в центре ожерелья из клада Михайловского Златоверхого монастыря (1903 г.) висели серебряный крестик со стеклянными вставками на концах и медальон с процветшим крестом, подчёркивавшие хрис­тианскую принадлежность владельца сокровища.

Клады позднего периода древней Руси

Клад серебряных денежных гривен из Михайловского Златоверхого монастыря. Найден в 1907 г. Киев. ХН-ХШ вв.

Клад серебряных денежных гривен из Михайловского Златоверхого монастыря. Найден в 1907 г. Киев. II-ХIII вв.

В кладах XI—XIII вв. находят, как правило, драгоценности, при­надлежавшие представителям феодальной верхушки. Воз­можно, некоторые предметы носили и женщины, и муж­чины, ведь пышные бармы или шейные гривны могли служить не только украшениями, но и знаками достоинства.

Среди ювелирных изделий, попавших в клады, часто встре­чаются колты. Способ ношения этих женских украшений не совсем ясен. Пожалуй, единственным свидетельством того, как выглядела женщина в головном уборе, украшен­ном колтами, является фреска Боянской церкви (1259 г.) в Болгарии с изображением севастократора Калояна и его жены Десиславы. У её висков на цепях или лентах подве­шены большие колты. Эти детали головного убора кре­пились к нему при помощи цепей — рясен. Если колты представляли собой золотые подвески, расцвеченные пере­городчатой эмалью, то и рясна к ним делались в виде цепи из золотых медальонов, выполненных в той же технике. Подобный ювелирный гарнитур из двух золотых колтов и цепи рясен сохранился в кладе из старой киевской Десятинной церкви.

Более обычны в кладах серебряные колты с фантастическими зверями на черневом фоне или чернённые по гравировке. Особо интересны среди них массивные подвески с обнизью из крупных полых шариков Святозерского клада, на кото­рых по сторонам плетёнки выгравированы парные драконы. Колты, украшенные зернью и сканью, присутствуют и в кла­дах Владимира, Старой Рязани, Твери. Серебряные чернё­ные колты подвешивались к головному убору на цепочках из мелких деталей — колодочек, а зернёные колты — при помощи рясен, также орнаментированных зернью и ска­нью. Золотые и серебряные трёхбусинные височные кольца входили в парадный женский убор — их носили у висков по нескольку штук с каждой стороны.

Серебряные височные трёхбусинные кольца

Серебряные височные трёхбусинные кольца

 

Нередко в тайниках находят трёхбусинные полукольца с закру­ченными в трубочки концами. В настоящее время ни у кого не вызывает сомнения, что ими отделывали очелье — валик, проходивший поверх головного убора женщины.

Нагрудными украшениями служили шейные гривны, по преимуществу витые, а также различные ожерелья, состо­явшие из разнообразных (часто криновидных) подвесок, серебряных бус, крестиков.

Замечательно и неповторимо убранство суздальского оплечья, представляющего собой часть парадного облачения боя­рина или даже князя (бармы). Оно состоит из шести сереб­ряных позолоченных медальонов и двенадцати серебря­ных овальных бус, орнаментированных тончайшей сканью и зернью. По черневому фону пяти медальонов выграви­рованы процветшие кресты и розетки, на одном изобра­жён юный мученик с крестом в правой руке. Возможно, во Владимирском кладе (1837г.) также находились бармы — остались медальоны и бусы, несколько напоминающие суз­дальское оплечье.

браслет-наруч. Владимирский клад. Найден в 1896 г. ХII-ХIII в.

браслет-наруч. Владимирский клад. Найден в 1896 г. ХII-ХIII в.

Судя по уцелевшим в кладах находкам, большого мастерства достигли древнерусские мастера в изготовлении различ­ных браслетов. Чаще других встречаются витые браслеты, на концы которых напаивались пластины миндалевидной формы с черневым узором в виде кринов. Однако верхом совершенства представляются двустворчатые браслеты- наручи, покрытые тончайшей гравировкой, позолотой и чернью. Древнерусские ювелиры научились делать такие браслеты по византийским образцам, почти полностью пов­торив их устройство, но притом создав совершенно оригинальные произведения. На браслетах изображены фан­тастические существа, птицы, плясуньи, гусляры, нередко заключённые в арочки из сложного плетёного или раститель­ного орнамента. Широкие браслеты — наручи являют собой яркую иллюстрацию живучести на Руси языческих традиций, гонимых, но тщательно оберегаемых в народе и нашед­ших своё воплощение в прикладном искусстве. Не случайно столь часто на них гравировались троичные крины. Помимо изящных и тонких по манере исполнения столичных нару­чей уцелели и двустворчатые браслеты, явно сделанные в мелких провинциальных мастерских, где тоже работали по золоту и серебру. Подобные изделия представлены брас­летами с изображением птиц (клады Любеча, Черниговс­кая область, и Романова, Могилёвская область). Птицы на них неказистые, с приземистыми фигурами, явно выпол­нены неумелой рукой.

Перстней встречается сравнительно немного, в основном кольца с полыми щитками различной формы, украшенные грави­ровкой, чернью и черневыми узорами в виде кринов, рас­тительных побегов, птиц и зверей.

Однако в кладах находят не только украшения. Любопытно, что в момент опасности люди прятали и дорогие парадные одежды. В земле сохранились остатки воротников, лент, нашивавшихся на платья, очелий и даже фаты. Большин­ство из них сработаны из шёлка, некоторые затканы или вышиты золотными нитями, расшиты серебряными позо­лоченными или с перегородчатой эмалью бляшками, деко­рированы бисером и жемчугом. Все эти предметы одежды оказались в тайниках отнюдь не случайно, ведь ткани, из которых они шились, были очень дороги — их привозили на Русь из Византии, Испании, Ирака и Средней Азии.

Конечно, люди пытались укрыть немалое количество монет. Если для ранних кладов довольно обычны восточные монеты — дирхемы, то в XI—XIII вв. вместо них закладывали денеж­ные слитки — гривны. Один из наиболее значительных по числу таких слитков клад был найден в ограде Михайловс­кого Златоверхого монастыря (Киев, 1907 г.). В большом сосуде с ручкой находилось 56 серебряных слитков: 53 ром­бической формы и три в виде палочек.

Техника перегородчатой эмали в древней Руси

Золотые колты с парным изображением сирина, выполненным в технике перегородчатой эмали. Клад из ограды Михайловского Златоверхого монастыря, Киев. Найден в 1887 г. Первая половина XII в. ГРМ.

Золотые колты с парным изображением сирина, выполненным в технике перегородчатой эмали. Клад из ограды Михайловского Златоверхого монастыря, Киев. Найден в 1887 г. Первая половина XII в. ГРМ.

Именно предметы, превосходно сохранившиеся в кладах, лучше всего представляют творческие достижения древнерусских ремесленников и их технические возможности. Древние мастера прекрасно владели всеми приёмами обработки металла, прежде всего драгоценных металлов — золота и се­ребра. Им были знакомы не только литьё, ковка, пайка, витьё, но и более совершенные приёмы — техника перего­родчатой эмали и чернь.

Эмальерное дело возникло в Киеве во второй половине XI в. и достигло своего расцвета в середине XII в. Техника пере­городчатой эмали происходит из Византии. Однако русские умельцы создали свои, очень своеобразные произведения. Выбор сюжетов, разработка необычных композиций из пар­ных птиц или сиринов по сторонам древа жизни, использо­вание образов святых для украшения колтов и барм — всё это появилось только в русском уборе. Техника перегород­чатой эмали, применяемая по преимуществу на изделиях из золота, отличалась необычайной сложностью и требовала от мастера большого умения. Для изготовления предмета на тонкой золотой пластине оттискивали углублённый контур будущего изображения. Внутри него напаивались тонкие золотые нити, образовывавшие перегородки. Лоток с пере­городками заполнялся стеклянными массами разных цветов и обжигался в печи. Помимо распространённых синей, красной, белой и зелёной эмалей, использовались также пурпурная, голубая и темно-жёлтая. Завершалась работа тщательной полировкой готового изделия.

В технике черни чаще всего декорировали серебряные колты, браслеты-наручи, медальоны от барм и перстни. Украша­лись предметы чернью по-разному: ею или подчёркивали контур узора, прочерченного глубокой гравировкой, или создавали фон, чтобы ярче проступал рисунок. В послед­нем случае на пластине вручную выбирали углубление под фон, которое специально обрабатывалось резцом для луч­шего сцепления металла с черневой массой. Порошок черни заполнял углубление, затем вещь обжигалась в печи, и чернь прочно соединялась с основой. Чернёные украшения появи­лись на Руси довольно рано, расцвет этой ювелирной техники пришёлся на XII в., когда она существовала одновременно с перегородчатой эмалью. Однако если золотой убор, отде­ланный эмалью, надевали с парадным облачением, то сереб­ряный с чернью носили и в повседневной жизни. Именно потому в нём ярче отразилось народное искусство, черпав­шее образы и сюжеты из языческой древности.

Литые перстни из свинцово-оловянистого сплава. Новгород. Вторая половина XII в. ГИМ.

Литые перстни из свинцово-оловянистого сплава. Новгород. Вторая половина XII в. ГИМ.

Исстари широко употреблялась на Руси и скань. Эту ювелир­ную технику мастера изобрели, обратив внимание на свой­ство драгоценных металлов вытягиваться в тонкую ковкую нить. Скань могла быть как накладной, так и ажурной, если сами проволочки образовывали каркас изделия. Напри­мер, в трёхбусинных височных кольцах сложные ажурные бусины буквально сплетены из металлических нитей. Сканые узоры украшают многие колты, полукольца и рясны. Скань часто дополняется зернью из золота или серебра, напаянной на гладкую поверхность предмета или сканые колечки. Особенно нарядно смотрелись лучевые колты с по­верхностью, покрытой правильными рядами плотно поса­женных нескольких сотен зёрнышек металла.

Удивительное искусство древнерусских мастеров, сложные тех­нические приёмы, которыми они владели, не были утра­чены, несмотря на огромные разрушения, обрушившиеся на Русь с приходом монголо-татар, и через десятиле­тия возродились с новой силой

Утаенные сокровища

Золотые височные трёхбусинные кольца, украшенные зернью и сканью. Городище Княжья гора, бывшая Киевская губерния. XII в. ГИМ.

Золотые височные трёхбусинные кольца, украшенные зернью и сканью. Городище Княжья гора, бывшая Киевская губерния. XII в. ГИМ.

О самых ярких образцах прикладного искусства Древней Руси XI—XIII вв. можно судить благодаря кладам женских укра­шений, найденным в разных городах. К тому времени обра­зовавшееся в конце IX в. Древнерусское государство выдви­нулось в ряд передовых стран средневековой Европы. Это была земля многочисленных богатых городов, самобыт­ной и выразительной культуры и высокоразвитого художественного ремесла.

Появление украшений, выполненных в сложнейшей технике, доступной только лучшим мастерам золотых и серебря­ных дел, обусловил расцвет городского ремесла, и прежде всего в Киеве. Именно в этом древнерусском центре и были раскопаны необычайно интересные и богатые клады, даю­щие чёткое представление об уровне прикладного искусства домонгольской Руси, о духовном мире людей того времени, об удивительном техническом мастерстве златокузнецов.

Подобные клады стали находить уже в начале XIX в. и про­должают их обнаруживать в наши дни (два Гнёздовских клада Х в., 1993 и 2001 гг.; клады из Старой Рязани, 1970 и 1992 гг.; Москвы, 1988 г.). Как правило, их обна­руживают случайно. Владельцы сокровищ зарывали клады в землю, прятали в своих усадьбах, в землянках, под печ­кой, в тайниках церковных оград. Наглядный пример тому — клад, найденный в 1842 г. в Киеве при возведении новой Десятинной церкви: в нём оказалось так много золо­тых и серебряных сосудов, а также великолепных украше­ний, что их поместили в два мешка. Этот клад, по-види­мому, скрыли в апсиде старой Десятинной церкви, а нашли его, когда ровняли землю под строительство нового храма. Не менее примечательна и история другого клада — в 1851 г. известный российский археолог граф Алексей Сер­геевич Уваров производил раскопки курганного могильника близ деревни Исады около Суздаля и в одной из насыпей, под дёрном обнаружил знаменитое суздальское оплечье, спешно запрятанное в очень древний курган.

Зарывая свои накопления, владельцы помещали их в сосуды, заворачивали в ткань, кожу или берёсту. Горшки накры­вали другими сосудами, плитками от пола, керамическими обломками. Так, на сосуд, куда поместили Святозерский клад (бывшая Черниговская губерния), сверху положили железную сковороду. Нередко с ценностями клали замки, явно имевшие магическое значение, призванные «запи­рать» сокровище.

В землях, постоянно страдавших из-за княжеских междоусобиц или нападений кочевников, а также подвергшихся опусто­шительному нашествию монголо-татарских полчищ, что обрушились на Русь в первой четверти XIII в., большинство драгоценностей приходилось прятать в последний момент. Сохранилось очень немногое — огромное количество цен­ностей погибло ещё в древности, некоторые вещи исче­зали уже после извлечения сокровищ из тайников. Редкие клады дошли до музейных собраний полностью. Одним из них оказался клад из ограды Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве (1903 г.), почти все роскошные вещи которого были тщательно собраны и переданы в Истори­ческий музей в Москве.