Появление христианства на Руси
После Крещения Руси (988 г.), на рубеже X—XI вв., на её землях начался своеобразный «культурный переворот». По всему государству пошли гонения на языческую культуру. Язычников обращали в христианство не только в городах, но и в сельской глубинке. (Об этом свидетельствует прежде всего изменение погребальной традиции: на смену древнему обычаю предания тела огню пришёл христианский обряд захоронения покойного в земле — головой на запад, лицом на восток.) Конечно, столь быстрое принятие новых религиозных установок не могло произойти лишь благодаря проповеди захожих миссионеров. Сторонников привычных верований легко обнаруживали, так как дым погребального костра был виден издалека, и дружина споро выступала на расправу с «неверными».
Случаи крещения «огнём и мечом» имели место и позднее. Они установлены и археологами: скелеты со следами рубленых ран найдены при раскопках кривичской курганной группы в селе Каблукове (Подмосковье); а после бойни, учинённой над «язычниками», местные жители стали хоронить умерших в могильной яме — по-христиански. В сельских некрополях XI—XII вв. заметно усиление христианских обрядов: если первоначально покойников укладывали на поверхности земли под курганом, то потом появились неглубокие могильные ямы и, наконец, настоящие могилы. Однако добиться всеобщего признания христианских норм с помощью насилия было невозможно.
Гораздо легче новообращённые усваивали учение о загробной жизни единичной человеческой души, о её спасении, Страшном суде. О впечатлении, произведённом сценами Страшного суда, нередко вспоминали летописцы, рассказывая об обращении языческих князей, в том числе Владимира, которому грек Философ показал некую запону (тканная завеса) со сценой Страшного суда. Очень похожую историю привёл византийский хронист, известный как Продолжатель Феофана (середина X в.), о крещении болгарского князя Бориса: византийский монах-художник Мефодий создал «картину» Страшного суда, после чего Борис «воспринял в душу страх Божий. Можно лишь гадать, какие «наглядные пособия» использовались при таком изложении основ христианского учения: с IX в. известны были шитые иконы, в частности с изображениями Страстей и Воскресения, вплотную подводившие к сюжету Страшного суда. Согласно исландским сагам об Олаве Трюггвасоне, этот норвежский конунг также принял оглашение (крещение) после того, как ему явилось видение Страшного суда, и именно он уговаривал Владимира креститься. Обе истории — древнерусская и скандинавская — напоминают о византийском обряде: для готовящихся принять крещение отводилось место в западной части храма, где росписи как раз воспроизводили сцены Страшного суда и адских мук. Именно этот сюжет в X в. более всего впечатлял русичей и норвежцев, поскольку их обращение в новую веру происходило в знаменательную эпоху — на рубеже I и II тысячелетий христианской эры, когда повсеместно ожидали Второго пришествия. А в самой Византии в то время Русь отождествлялась с народом «рос» пророка Иезекииля, который в конце времён должен разрушить Святой город (Константинополь — Новый Иерусалим). Ожидания близкого конца света, видимо, благоприятствовали деятельности проповедников, поддерживаемых и церковными, и светскими властями, как в Византии, так и на Руси и в Скандинавии.