Финно-угорские племена
Бронзовая подвеска Северо-запад России X-XII вв.
Для становления Северной Руси переломным стал период раннего Средневековья (IX—XI вв.), когда на основе нескольких народов складывался новый этнос — древнерусский. В XI—XIII вв. финно-угорские племена органично вливались в эту общность и становились неотъемлемой частью сплава разноэтнических традиций в древнерусской культуре, где ведущая роль принадлежала славянам.
Ко второй половине IX—X в. относятся первые летописные сведения о финно-угорских «языцах» Руси — чудь, меря, весь, мурома, черемись, мордва, принимавших важное участие в событиях древнерусской истории. И если одна часть финно-угорских племён продолжала развиваться самостоятельно, то другая постепенно исчезла со страниц истории. Такова, в частности, судьба летописной мери, имя которой уже после 907 г. не упоминалось. Позднейшие сведения о мере имеются в агиографических сочинениях. Так, в Житии Леонтия епископа Ростовского, распространявшего христианство в Залесской земле во второй половине XI в., сообщалось, что последний «мерский язык добре умеяше». Окончательно их земли вошли в состав Древней Руси около 1024 г., когда было подавлено волнение в Суздале, и Ярослав «устави ту землю».
На востоке с мерей соседствовала мурома, о которой Начальная летопись под 862 г. сообщает как о «первых насельниках» Мурома. Уже к 988 г. относится свидетельство об утверждении власти киевских князей на берегах Оки. К концу XI в. слияние муромы со славянами завершилось. Позднее муромские князья постоянно упоминались в русских летописях, а их дружины участвовали в походах на половцев, волжских болгар и мордву и других военных действиях владимиро — Суздальских князей.
Южнее Клязьмы сохранились немногочисленные могильники мещеры, летописные упоминания о которой содержатся в наиболее поздних списках «Повести временных лет», где это племя названо вместе с мерей и муромой среди данников киевских князей. В отличие от двух других финских племён мещера не исчезла со страниц и более поздних русских документов XIII—XV вв.
Одними из наиболее загадочных финно-угорских племён, чья дальнейшая история, возможно, связана с современной народностью вепсов, были весь и чудь. Весь жила в основном по Суде и Мологе, а чудь — к северо-востоку от Белого озера. Последние упоминания веси связаны с походом Олега на Смоленск и Киев в 882 г.: «…Поимъ воя многи, чюдь, словени, мерю, весь». В рассказе о движении волхвов в Ростовской земле и Белозерье, помещённом под 1071 г., упоминается уже не весь, а белозерцы. Имя «чудь» продолжает встречаться в летописях, но постепенно становится собирательным для всех прибалтийско-финских народов.
Земли ижоры и води закрепились за Новгородской республикой. Согласно летописному рассказу, в 1069 г. водь, занимавшая всю Ижорскую возвышенность, участвовала в набеге полоцкого князя Всеслава на Новгород. Возможно, этот поход стал ответом вожан на изменения в характере даннических отношений с Новгородом. Со второй половины XII в. водские земли попали под власть Новгорода. В 1149 г. крупный отряд финской еми напал на водские земли, и водь смогла отбиться только с помощью новгородцев. Однако в 1241 г. «придоша Немцы на Водь с Чудью, и повоеваша, и дань на них възложиша, а город учиниша в Копорье погосте». Новгородский князь Александр Ярославич, двинувшись в тыл немцам через земли корел и ижоры, взял Копорье и «Вожан и Чюдцю переветники извеша», после чего захватил Нарову и разбил там немцев и эстов. Несмотря на постепенную славянизацию и христианизацию води, окраины водской земли были мало затронуты, и там достаточно долго сохранялась самобытная прибалтийско-финская культура.
Ещё одной финноязычной народностью Северо-Запада, ранние сведения о которой весьма скудны, были ижорцы. В письменных источниках впервые в хронике Генриха Латвийского (1220 г.) названы Ижорская земля («Ингариа») и жители её — ингры («ингарос»). В русских летописях под 1241 г. упомянут старейшина ижорцев Пелгуй (или Пелгусий) — он сообщил Александру Невскому о высадке шведов на берегах Финского залива. В русских хрониках ижорцы, возможно, назывались и собирательным именем «чудь». Область расселения ижорцев вошла, вероятно, в XII столетии в Новгородскую республику, что предопределило дальнейшую судьбу этого народа, в частности то, что у ижорцев не сложилось собственной государственности. Постоянный союзник Новгорода, ижора отражала нашествие еми вместе с корелой, причём выступала как племя, сохранившее относительную самостоятельность и управлявшееся старейшинами. Славянская культура оказала на ижорцев довольно мощное воздействие, но, несмотря на принятие христианства, ижорцы продолжали соблюдать многие языческие обряды и поклоняться старым богам, на что жаловался Новгородский митрополит Макарий и в XVI в.
Феномен формирования древнерусской народности чрезвычайно сложен и многогранен, он включает и расселение славян, и слияние с ними местных финно-угров, и смешение культур. В конце I — начале II тысячелетия письменные источники перестали упоминать чудь, весь, мерю, мурому, мещеру. Оказавшиеся на пути могучего славянского потока финно-угорские племена практически полностью растворились среди пришельцев.